В своей тарелке

Первым делом нас учат есть, как положено. И почему-то мы очень быстро осваиваем эту науку, не промахиваемся мимо вкусного пюре на тарелке. А тарелочка у нас в детстве своя, именная, небольшая, но глубокая, с какой-нибудь затейливой каемкой и смешным зверем на донышке. Помните, как обиделся сказочный медвежонок, когда обнаружил, что кто-то ел из его миски? Иной взрослый тоже привязан к своей тарелке и не любит, когда ее хватает кто-то другой из членов семьи.

Привязанность эта не такая древняя, как может показаться. И средневековые дамы, и их именитые мужья, и верные рыцари с пышными титулами ели в Европе из углублений, выдолбленных прямо в столе. В разных странах в разные времена еду накладывали на лепешки, ломти хлеба, пальмовые листья. Персональные тарелки завелись поздно, и сначала только в высших слоях общества. На Руси — лишь в конце шестнадцатого века под именем «торели» (от немецкого «талер») и в месте с «лжицами», ложками. Какой смысл было иметь свою тарелку, если не пользоваться ложкой (а позже еще и вилкой, введенной в обиход знати жестким указом Петра I),а отправлять пищу в рот по старинке, перстами?..

«Блюдо» — очень древнее слово. Из него-то и ели в давние времена, но одно блюдо диаметром до метра предназначалось в застолье для нескольких соседей. Было даже такое понятие «сидети во блюде». Можно только предполагать, какие обиды и страсти кипели за столом, если хозяин усаживал за одно блюдо людей неравных. Знать имела блюда золотые и серебряные, сословия попроще — оловянные и деревянные. А для простого народа была актуальна миска, из нее ели горячие похлебки и каши. Из одной миски — всей большой семьей.

Козни против обжор

Со временем что-то в сознании человека стронулось, он стал заботиться о своей гигиене, у него развилось чувство брезгливости, в нем проснулся индивидуум, а индивидуум не станет есть из одного блюда с кем ни попадя. Размер блюд потихоньку уменьшался, появились блюдца, блюдечки, блюдишки. Называли их так уничижительно потому, что вначале подавали не очень именитым гостям — знатные продолжали по старинке «сидети» в метровом блюде. На блюдишко и еды поменьше влезало, обжорам не разгуляться. Но постепенно индивидуалистические тенденции победили. Персональные тарелки разбились на роды и семейства: глубокие, мелкие, для горячего, для закусок, для мяса, для рыбы, салатники, селедочницы, тарелочки для десертов, фруктов, пирожных.

На посуду, как и на одежду, возникла мода. Над обликом простой тарелки трудятся художники, появляются заводы по производству фарфора, фаянса, стекла. Однако где-нибудь в глуши, в провинции, нет-нет, да и услышишь от пожилого человека слово –«блюдо» про обыкновенную тарелку. Ели-то в русской деревне из мисок, а у старинного блюда в крестьянском доме было другое назначение.

Скоро сбудется, не минуется

За окном снега и звездная ночь. В большой избе собрались нарядные девушки и парни.

Первых, конечно, куда больше, это ведь девичье сердце склонно верить во всякие чудеса, трепетать от предчувствий, загадывать будущее. Почетная сваха застилает скатертью стол, а самая старая нянюшка водружает на него блюдо с водой. Девки бросают в воду свои серьги и перстни. Сваха накрывает блюдо скатертью-столешницей и аккуратно кладет на нее кусочки хлеба, соль и три уголька. Запевает песню, славящую хлеб с солью и некую собирательную боярышню, о судьбе которой будет гадать. Накануне великой рождественской ночи, в святки, православные люди «ничтоже сумняшеся» занимаются языческими штучками. Но простим им это невинное развлечение. Это ведь не колдовство, скорее театральное действо, каждая деталь которого ярка, увлекательна и давным-давно продумана автором, имя которого — народ. Наконец начинается самое главное: под пение разных песен почетная сваха трясет блюдо с драгоценностями и вынимает из него чей-нибудь перстенек. О чем сейчас поют девушки, то и произойдет с владельцем колечка.

Кому вынется,

тому сбудется,

скоро сбудется,

не минуется…

Торжественного извлечения драгоценности все присутствующие ждут с трепетом: ведь предсказания были не только комплиментарные, про свадьбу да удачу. В них фигурировали и смерть, и дальняя дорога, и недород, и казенный дом — кому что выпадет, все как в жизни. Если ненароком гадалка вынула из блюда два кольца — девичье и мужское, девушке с парнем не отвертеться — свадьба неминуема. Чтобы воссоздать картинку русских святочных гаданий, многого не потребуется: взять в библиотеке сборник народных подблюдных песен да раздобыть старинное блюдо.

Листик в супе

Тарелки сейчас делают какие угодно — от одноразовых пластиковых, по смешной цене за сто штук, до подлинных произведений искусства. Делают и просто добротные вещи, по старым рецептам и давно известным образцам. Купить можно все что угодно — не смертельно дорогую, но очень качественную посуду — например, классические шведские белые тарелки из настоящего фарфора, изделия Дулевского (бывшего Кузнецовского) завода. Привереды и эстеты приобретают современный сервиз из Мейсена в дорогих столичных бутиках. Современные тарелки «от кутюр», произведенные в Мейсене, фирмой «Версаче», «Розенталь», могут стоить очень дорого. Но не дороже фарфорового антиквариата, за которым по аукционам гоняются знатоки. За бешеные деньги продается старинный мейсеновский фарфор, штучные изделия русского Кузнецовского завода. Встречаются совершенно диковинные вещи: например, тарелка с изображением королевы Марии Антуанетты, вделанная в столешницу и обрамленная восемью медальонами с портретами известных женщин той эпохи.

Вряд ли коллекционер, обзаведшийся таким столом вместе с тарелкой, станет использовать ее по прямому назначению. Иным из нас абсолютно все равно, из чего есть — главное, что лежит в миске или в тарелке. Другие же, над которыми первые посмеиваются, и в одиночестве накрывают стол по всем правилам, с крахмальной салфеткой, столовым серебром и фарфоровой посудой для первого и второго. Такой маленький праздник они устраивают себе каждый день, вне зависимости оттого, что сегодня плавает в супе. Одна ленинградка рассказывала, как в блокаду, во время страшного голода они пользовались, как и в прежние, довоенные времена старым кузнецовским фарфором. На стол ставилась фарфоровая супница, и в тарелки с тонкой вязью голубоватого узора фарфоровым половником разливали суп, сваренный из воды и пары лавровых листочков. Эта блокадница утверждала, что семейный ритуал обеда помог ее семье не умереть с голоду.

Магический круг

Эпоха ширпотреба не убила в человеке эстетического начала. В двадцатом веке, когда потребность в огромном количестве вещей унифицировала их облик, механизировала и упростила производство, когда с конвейеров начал сходить стандарт, художники

не ленились расписывать простые тарелки. Человечество нуждалось в миллионах нужных простых предметов, а человек, как во все времена, нуждался в красоте. В двадцатые годы прошлого столетия фарфоровые тарелки расписывали Н. Альтман, К. Петров-Водкин, С. Чехонин. И современные художники не утратили любопытства к магическому кругу, к классической форме «тондо». Идея вписать композицию в окружность увлекла целую группу известных российских художников, и они блестяще справились с задачей. Особенно удалась тема Рождества: склоненные животные над спеленутым Младенцем в яслях, дивная рождественская ночь, головы волхвов, светлый образ Девы Марии… Профессиональные фарфористы укоряли живописцев в том, что вместо керамических красок они пользовались масляными и акриловыми, но ведь из этих тарелок никто не собирается есть. Издавна ими украшают стены.

Есть и совсем маленькие настенные тарелочки — так называемые плакетные, диаметром не больше десяти сантиметров. На них обычно писали (и по сей день пишут) миниатюрные пейзажи. Магический белый круг тревожит фантазию художника, но и иного поэта не оставляет равнодушным… У богатого китайца из Кохинхина была дочь, которая полюбила оборванца и бродягу. Отец запретил дочке выходить за него замуж, но та побежала за своим женихом на край земли. Разгневанный отец пустил по следу погоню, и тогда богиня Лу превратила влюбленных в прекрасных птиц, и они улетели. При чем тут тарелка? А при том, что историю запечатлел китайский художник на голубой фарфоровой тарелке, которая попалась на глаза поэту Ховарду Пайлу, и он переложил ее на свой, английский лад.

Тонем и всплываем

Утилитарное (в основном) назначение тарелки, казалось бы, не оставляет за ней права на всякие приключения, она же не знаменитый алмаз, который, меняя владельцев, разжигает страсти. Но, оказывается, и с тарелками кое-что случается, кроме того, что они выскальзывают из детских рук, вызывая гнев пап, мам и бабушек. Помните фильм

«Титаник», голливудский блокбастер, где Ева Фрида Хастид чудом спасается с тонущего корабля, прихватив с собой на память фарфоровую тарелку в кармане пальто? Тарелку будто бы унаследовал некий Джей Шерман (это уже не кино) и выставил на продажу на престижном онлайновом аукционе. Реликвию прикупило казино Golden Раlасе за 10 000 долларов и теперь гордится чудом уцелевшей частичкой «Титаника».

А вот еще одна морская катастрофа и еще одна история про тарелку. В1977 году геолого-разведывательное судно обнаружило на дне Красного моря останки неизвестного корабля, напоровшегося на риф. Понаехали со всего мира дайверы-энтузиасты и стали идентифицировать судно. Ничего не сходилось, пока со дна не были подняты

фарфоровые тарелки с надписью «Danraven» и какими-то буквами в центре. Были известны два корабля с таким именем, причем один затонул в Атлантике в 1917 году. История другого была темна: оснащенный военной техникой, он рядился под грузовое британское судно, выходил в море для уничтожения немецких подводных лодок, все документы по второму кораблю «Danraven» были фальсифицированы, концов не сыщешь. Спасли положение тарелки: по буковкам-инициалам нашли знаменитого дизайнера фарфоровых изделий того времени. Сопоставив даты, вычислили корабль. Им оказался тот самый секретный, гроза немецких подводных лодок.