Детская сексуальность: культ, табу, преступление?

Подиум вместо детской площадки, губная помада вместо любимой куклы, взгляд опытной женщины... Маленькие девочки с кричащим макияжем принимают на страницах модных журналов «взрослые» позы. Мы поговорили с нашими экспертами о последствиях, к которым может привести тренд на детскую сексуализацию.

Этой осенью скандал разгорелся вокруг фотографий 8-летней Кристины Пименовой, уже вполне профессиональной модели. Общественность возмутили откровенные позы девочки и несоответствующие ее возрасту наряды. «Она слишком маленькая для таких снимков!» – пишут комментаторы на ее страницах в социальных сетях. Тем не менее Кристину уже назвали «самой красивой девочкой в мире», приглашают сниматься для самых известных модных журналов и рекламировать крупные бренды детской одежды. Дочь бывшей модели и футболиста, она «работает в индустрии моды» с 3 лет. Как часто бывает в такого рода историях, основной двигатель карьеры Кристины – ее мама Гликерия.

Возможно, эта история не получила бы такого серьезного общественного резонанса, если бы ей не предшествовало еще несколько подобных скандалов. В 2011 году французский Vogue опубликовал фотосессию девочек 6–10 лет с легко читаемым сексуальным подтекстом – кричащий макияж, вызывающая одежда. Это дало старт кампании, которая привела к полному запрету детских конкурсов красоты на территории Франции в 2013 году. Французское правительство решило, что такие мероприятия способствуют неестественной сексуализации детей, распространению педофилии, а также рождают в детях ложные представления о жизненных ценностях. Мы попросили наших экспертов дать свой анализ этой проблемы.

Наталья Фомичева, психотерапевт:

«Мы наблюдаем сейчас две очень интересные тенденции: с одной стороны, возраст психологической зрелости все больше отодвигается, и сегодняшнее поколение 30-летних во многом гораздо инфантильнее, чем 20 лет назад. С другой стороны, сексуальное развитие детей идет быстрее. И СМИ действуют здесь как лупа для солнечного луча, многократно увеличивая и даже искажая эту тенденцию.

Кристина с мамой – Гликерией Пименовой

Недавно мы с коллегами бурно обсуждали историю о 9-летней девочке, которая требовала от мамы денег на лазерную эпиляцию, а когда мама ей отказала, совершила попытку суицида. На мой взгляд, мы сталкиваемся здесь с колоссальными ожиданиями общества от детей. Девочка считывает идеал из глянца, видит в магазинах детскую косметику и детское кружевное белье, при этом если она пытается соответствовать этому идеалу, то часто встречает осуждение и отвержение. Фактически на бессознательном уровне такой ребенок несет парадоксальный сценарий: «Будь красивой – Это отвратительно». Во взрослом возрасте, пытаясь хоть как-то ослабить это бессознательное напряжение, такой человек рискует пополнить ряды зависимых (в том числе и сексоголиков), заработать психосоматическое заболевание или невротическое расстройство.

Почему же сейчас мы наблюдаем именно такое отношение к детям? Мы живем в «эпоху нарциссизма». Западная культура поощряет проявления нарциссизма, из поколения в поколение закрепляя эту структуру личности. А для нарцисса необходимо, чтобы его близкие подчеркивали его грандиозность, усиливали ее. Ребенок-фотомодель как нельзя лучше укладывается в эту роль, подпитывая родительский нарциссизм. А сексуальность в его образ вносят инфантильные взрослые. Ведь если ребенок и взрослый находятся примерно на одном уровне, усредненном для обоих, то первый будет более взрослым, сексуальным, а второй – более капризным, играющим, безответственным. Но одновременно это рождает мощный протест бессознательного. Ведь сексуализируя ребенка, мы нарушаем табу инцеста, символически укладывая ребенка в родительскую постель. Это вызывает много чувств: страха, злости, обиды, беспомощности, поэтому и появление детей на подиуме вызывает такой сильный общественный протест».

Галия Нигметжанова, детский психолог:

«В современном обществе есть четкое представление о возрасте, когда человек может быть назван взрослым. Но в этом же самом обществе есть тенденции различными провокативными способами излишне будоражить сексуальность, которая есть в детях любого возраста. Вовлечение ребенка в такого рода истории травмирует его незрелое «Я», приводит к серьезным искажениям в его личности. Самое важное, что мы, взрослые, можем, – это дать детям возможность прожить свое взросление в естественном темпе.

Быть сексуальным не входит в жизненные задачи в 8–9 лет. Это не дает никаких преимуществ для личностного становления, а у ребенка появляется мнимое представление, что у него есть власть над людьми. И в данном случае эта власть – его внешность, нечто данное ему природой, а не внутренней работой. Какое создастся впечатление о том, как устроен этот мир, у Кристины, которая в 8 лет названа самой красивой девочкой? «Если я выгодно продам красивые черты своего лица, все будет лежать у моих ног!» Это опасное и обманчивое впечатление, которое может закрыть ей путь для выстраивания близких отношений и всего того, ради чего человек проходит свой жизненный путь.

«Строить карьеру» своего ребенка стоит с большой осторожностью. Нередко именно родители стоят за тем, что их дети становятся знамениты. Возможно, это люди, которые сами не реализовали свои мечты. Они видят предпосылки таланта в своих детях и боятся второй раз упустить свой шанс. Через детей они получают лучи славы, которые сами получить не смогли. И как будто все их усилия в интересах ребенка. Однако сама идея высоких достижений становится целью, а ребенок – средством, инструментом, теряя при этом собственную значимость.

Драматизм подобных историй в том, что ребенок как личность перестает быть самоценным. Вспомните, например, Бритни Спирс, которая, испытав оглушительную славу в подростковом возрасте, потом оказалась в тяжелом психологическом состоянии, употребляла наркотики и так далее. У таких детей разрушается самое главное, что должно развиться в детстве: ощущение своего существования как абсолютной ценности. И, как следствие, умение вступать в ценностные отношения с другими людьми, ощущать разницу между добром и злом, иметь нравственные ориентиры.

Другой важный аспект проблемы – влияние таких сексуализированных детских образов на общество. Дело в том, что в абсолютно нормальном человеке живут разные грани его сексуальности. И мы должны признать, что это в нас есть. Некоторые сексуальные интенции очень сильно пронизывают нашу жизнь, и мы не всегда отдаем себе в этом отчет. Но если специально это разогревать (извне) в человеке, провоцировать скрытое, оно обязательно выйдет наружу. Социальные табу – это результат развития нашей цивилизации. Осуждение педофилии и раннего вовлечения детей в сферы взрослой сексуальности – важная, необходимая общественная норма, моральный императив. И мне кажется, что за провокациями в таком духе лежит большая опасность размывания в обществе моральных норм, на которых зиждется человеческая цивилизация».

Ирина Панюкова, сексолог:

«Эта тенденция – использовать подростков и маленьких детей в образах, не соответствующих их возрасту, в частности, и с эротическим подтекстом – появилась несколько лет назад. Вместе с ней развивался культ молодости. Люди «за тридцать» теперь появляются лишь в рекламе мази от ревматизма, а все связанное с красотой отдано молодым моделям, чей возраст все время снижается. Известно, что сексуальность давно используется как двигатель торговли. И в какой-то момент привычные сексуально окрашенные символы настолько исчерпали себя, что рекламодатели обратили свой взгляд на детей. Отбросив моральные аспекты проблемы, они решили привлечь внимание потребителя, соединив детство и эротизм.

В целом реклама обращена к нашей детской составляющей – некритичной, внушаемой. Но и те, у кого эта ситуация вызывает возмущение, так или иначе обратили внимание на эти снимки, а значит, цель достигнута. Мы видим в обществе невероятное расширение границ толерантности, зачастую в ущерб здравому смыслу. Главное не то, что есть пропаганда нетрадиционных форм поведения, а то, что ей не противопоставлена система здоровых жизненных ценностей. Есть культ молодости и инфантильности, но нет культа зрелости и мудрости.

Кроме того, нужно понимать, что у детей допубертатного возраста сексуально окрашенных интересов нет. В 5–6 лет они хотят узнать, как устроен свой и противоположный пол, откуда берутся дети, но как только удовлетворят этот интерес, тема закрывается. Более того, в возрасте 8–10 лет, напротив, появляется естественная стыдливость. Это природный защитный механизм, ограждающий ребенка от сексуально окрашенных впечатлений. Поэтому, когда мы видим в глянце девочку, принимающую чересчур откровенные позы, – это искусственное прививание ей качеств, несвойственных ее возрасту. Ребенок с подвижной психикой, чувствующий себя ущербным, некрасивым, увидев такие снимки, либо обретет еще больше комплексов, либо начнет копировать кумира. Что, в свою очередь, может привести к самым ужасным последствиям, ведь эротизированное поведение ребенка привлекательно и для педофилов, и для старших подростков. Но сами дети, участники съемки, чаще всего сексуальной окраски не ощущают – для них это игра, привлечение к себе внимания взрослых. Так что это зона родительской ответственности».

Источник: http://www.psychologies.ru/roditeli/children/_article/malenkie-modeli-kuda-uxodit-detstvo/